— Да, — с некоторым удивлением ответил Уинстон, — Когда ты намного чище, чем место вокруг, как-то свысока смотришь. Но мы же не будем отменять… то, чем хотели заняться?
— Покупку совы?
— Да.
— Вот если бы ты вымыл руки…
Уинстон сходил в зал, взял со стола недопитую бутылку водки, вернулся обратно на веранду. Бонни никогда не предлагала секс в не очень чистых декорациях. Джулия, наоборот, никогда не задумывалась о том, что в мире могут быть чистые комнаты, кровати без клопов и французское белье.
Чтобы Ингрид видела, он вылил немного водки в ладонь и сделал движения, как если бы мыл руки с мылом.
— Русский бы нипочем не стал мыть руки водкой, — сказала Ингрид. Она сняла трусики, но больше ничего снимать не стала.
— Культурный код?
— Он самый. Знаешь, как русские радисты протирают контакты спиртом?
— Как?
Ингрид глотнула водки прямо из бутылки, дыхнула на сложенные трусики в руке и сделала вид, будто что-то протирает. Уинстон рассмеялся и потянулся к ширинке. Ингрид отвернулась к окну и встала поудобнее, выбирая точки опоры, держась за которые можно не развалить ограждение веранды.
На улице Студент и Колоб сразу закурили. Один — держа сигарету между указательным и средним пальцем, другой — между указательный и большим.
— Мне почему-то кажется, что с этой парочкой какая-то подстава. Как будто их тебе специально подсунули, — сказал Студент.
— Ну, блин, — Колоб покрутил головой, — Давай обкашляем.
— Почему его отпустили?
— По амнистии, я же говорил. Дали паспорт и направление на работу. МНС за шестьдесят рублей.
— Я помню. Но не верю. Липа.
— А что меня отпустили по той же амнистии, тоже липа?
— Зеленые что-то свое мутят.
— Америку открыл. Они всегда свое мутят. Я тебя даже скажу, что. Они под япошек копают, а наша братва как раз под узкоглазых ложится. Но они Мики из новых мурманских взяли, и допрашивали с химией. Мне даже добавить нечего к тому, что он им точно слил.
— Кого взяли?
— Ту крысу, которую я ловил в Норвегии и не поймал. Но! Мурманские нажали на уровне генералов, и зеленые отдали Мики чекистам, а те его откачали и отпустили.
— Охренеть.
— Я думаю, после этого зеленые меня отпустили, чтобы я как-то подгадил мурманским, если у них самих руки коротки. И англичанина как раз для этого вместе со мной выпустили.
— Хорошая версия. Принимаю. Почему англичанин за тебя вписался? Зеленые попросили?
— Потому что он англичанин. Я ему пообещал, что Сандро его домой отправит. Хрен ли ему тут светит на шестьдесят рублей. А зеленые что ему могут предложить? Консультантом на окладе? Оно ему надо? Домой вернется, будет в авторитете.
— Это да. Он у себя пожирнее жил.
Студент докурил первую и начал вторую. Колоб тоже.
— Не разведчик? Их хорошо готовят, — спросил Студент.
— Нет. Отвечаю. Разведчиков готовят не тупить в ихних реалиях. А тупить в наших реалиях разведчиков не готовят. Я еще могу поверить, что наш разведчик играет провинциала в Исакии. Но он наши копейки первый раз в руках держит. Медицинские банки за рюмки принимает. Не знает запах газа. Не понимает вот эту картинку, — Колоб показал край татуировки с атомом, — В нашей школе не учился. Абсолютно не знает нашу историю, наши шутки, наши отсылки к классике. По фене не ботает даже на уровне лоха. И акцент.
— Акцент подделать несложно.
— Он по жизни говорит понятно. Под огнем акцент усиливается, что хрен разберешь. И помнишь, мы, когда его брали, уработали пограничников. Ведь глазом не моргнул. Нет, я понимаю, что бывают гениальные разведчики, которые это все сыграют. Но они на уровне городских разборок не работают.
— Ладно. Настоящий. Он не может работать на… — Студент сначала подумал «ментов», потом «чекистов», отбросил обе версии и продолжил, — На ГРУ?
— Теоретически, может. Я об этом думал. Вдруг нас ведут.
— И что?
— И ничего. Смотри сам. Вот меня выпустили. Не просто так. По бумагам я пропавший без вести. Могли бы укол сделать и в печку бросить. Кто бы им что предъявил? Но я им понадобился живым. Починили, отпустили. Вот мы с Уинстоном бегаем по городу, разносим музеи, стреляем в людей, бьем тачки. Допустим, нас ведут. Где команда «отставить»? Хорошо, или где от нас такой результат для зеленых, чтобы оно того стоило?
— Да, это странно. Если это операция, то ее пора сворачивать. Может быть, они нас потеряли?
— Значит, сейчас найдут. Ты скажи, для чего может быть операция со мной и с Уинстоном? Меня на что-то незаконное спровоцировать и посадить? Хотели бы меня посадить, просто отдали бы ментам, и поехал бы я досиживать, что в Арлите не досидел. Зачем ко мне подсылать агента, чтобы я кого-то застрелил? А с мурманскими у нас с Сандро свои терки, тут и без зеленых справимся.
— Хотели к Сандро своего человека подкатить? Уинстона, который точно не из зеленых.
— Толку-то его к Сандро подкатывать, если он элементарный базар не понимает. Ну услышал бы он что угодно, любой секрет. Он бы тупо не понял. Все равно уже не акутально. Сандро умер. Или замочили, черт его знает. Неспроста же кипеж до неба. К Болгарину тоже не подкатишь. Я могу поверить, что военные что-то мутили с Сандро, а мне не сказали. Вояки — не менты, Сандро и сам неплохо послужил. Но теперь-то тема закрыта. Мы Уинстону с Ингрид сказали, что Сандро умер, а они что?
— Слышишь, что?
С веранды доносились характерные звуки.
— Слышу. Пофиг им на Сандро. Кстати, если предположить, что Ингрид тоже подарок от зеленых, и они нас ведут, то как-то хреново они ведут. Прохлопали Сандро в аэропорту. Прохлопали этих в музее. Нас в музее в натуре чуть не поубивали нахрен. Прикинь, у них агент, операция и все такое, а тут разборка и никакой поддержки.
— Точно не подстава с этим музеем?
— Нет, блин, я актерам очередями бошки сносил! А по нам в ответ холостыми херачили! Машину видел? Она же в решето! Похоже на легенду для подставы?
Студент посмотрел на сигарету, сгоревшую в пальцах до фильтра, выбросил ее и закурил новую.
— Сюда нас привез ты, — продолжил Колоб, — Я так понимаю, что тебя тут не ждали. То есть, поехать в Пери к цыганам это чисто твоя идея.
— Моя. Даже больше скажу, я никому об этом не говорил. И с утра еще сам не думал, что сюда поеду.
— Вот ты сам при удобном случае вспоминаешь, что ты лейтенант запаса и не блатной. Но ты не подстава.
— Сомневаешься?
— Нет. Зуб даю, что ты настоящий.
— А насчет этих что решим?
— Англичанин точно настоящий. Я ему по сути ничего предъявить не могу. Второй день в одну сторону стреляем. Ты можешь?
— Нет.
— Ингрид не скрывает, что она из зеленых. Что про нее скажешь? Я эту масть не знаю.
— Парадка шведской армии. По нашивкам и значкам Стокгольмское училище связи. Акцент шведский, я со шведами на фронте пересекался. Внешне… Шведка, норвежка, датчанка, их в Ленинграде полно было, еще когда я учился. Выглядит на свой возраст. Машину водит как дух.
— Как кто?
— Как срочник-первогодок. Водить научилась, а понимания ответственности за технику нет.
— То есть, она та, за кого себя выдает?
— В общем, да.
— Тогда что не так?
— Она ведет себя с Уинстоном как феерическая дура. При этом только что закончила военное училище и сегодня утром участвовала в настоящих боевых действиях.
— Но по сути предъявить тоже нечего?
— Просто не верю в любовь с первого взгляда. В принципе.
— И всё?
— И всё. По сути предъявить ничего не могу.
— Думаешь, они сейчас легенду отрабатывают? — Колоб снова обратил внимание на звуки с веранды.
— Мда… Пока мы не вышли покурить, я бы поставил свой ЗиС против цыганского золота, что она играет и переигрывает. Но нет. Чтобы вот так сразу, без свиданий, ухаживаний, цветов, букетов. Удивительно, какой дурой может выглядеть влюбленная женщина.
— На чем остановимся? Мочить их или пригодятся?
